Судьба человека из времени «дети войны»
Эссе
Владимир Ефимович Чертков прожил 83 года: пережил эвакуацию, беспризорное, голодное детство, бурную юность и молодость, плодотворную зрелость.
Работать начал, чтобы помогать матери кормить семью, после смерти отца. Начинал кочегаром, затем стал помощником машиниста электровоза.
Однако по одним и тем же маршрутам ему водить паровозы стало не интересно, и он уходит на мизерную зарплату в газету. Журналистская работа давала больше простора, поездки, встречи с необычными людьми.
Он даже у берегов Ньюфаундленда ловил хек для советского народа.
Как он сам говорил о себе «излазил Арктику вдоль и поперёк. В 1977 году в составе экипажа атомохода «Арктика» впервые в мире достиг Северного полюса на надводном судне. Участвовал и во втором походе к вершине земли а а/л «Сибирь». Дважды был в составе советских арктических экспедиций на Шестом континенте».
Он гордился своей судьбой, тем, что были такие встречи с героическими людьми мирного времени. Он с жаром писал об Арктике и Антарктиде, словно открывал материки заново.
Но возраст и болезни приковали его к Таганке. Он много читал, словно продолжал таким образом общаться с новыми людьми и старыми друзьями-литераторами. Ему было тяжело любить людей, потому что видел их слабости и не всегда мог простить, в одиночестве. Он не хотел стареть, не хотел сдаваться недугам. Не хотел, чтобы друзья его видели слабеющим, словно слабость это грех. Он не превратился в старика в свои 80.
Владимир Чертков год назад опубликовал небольшую, но ёмкую статью «Мне бы к этому табуну». Сборник сам небольшой и назывался скромно «Жил-был барсук», и было там всего десяток рассказов о природе для семейного чтения. Что его влекло к моему табуну? К моей судьбе, к неустроенному быту. Быть может память тех лет, проведённых во время войны в эвакуации?
«Я обрадовался, увидев в руках Надежды Серединой, известного прозаика, ту самую, с мужскую ладонь, книжицу Сытина, но в нынешнем полиграфическом исполнении. Красочная со вкусом обложка, хорошая бумага…
….Отчеканенные строчки, добротный язык, таинственное ожидание чего-то нового в познании жизни и мудрые советы, собранные в народной молви, которую хорошо знает автор. «Людская молвь и конский топ!»
«Жил-был барсук» — это не какая-то книжонка, если сравнивать её с толстыми томами, а книга в полном смысле этого слова. Пусть и тоненькая — всего 80 страниц для 8 рассказов. Написала о животных, что всегда и для всех интересно, но Середина написала о них через призму ситуаций, в которых оказывались дети. Это уже вдвойне интересно.
Читается залпом и не отпускает мысль: «А что-то там дальше?» И есть свободная минутка — снова тянешься к книжке, ибо она еще и о человеческой доброте.
Я приведу всего несколько строк из книги:
«В глазах Крепыша (жеребёнка — В.Ч.) — осмысленное почти человеческое любопытство. Крепыш прыгал возле кобылы, и глаза его отражали изумрудную свежесть травы. Он был в необычном волнении. С утра он всё волновался. И вдруг — свобода. Левада! Вода! И изумрудная трава у воды!
Крепыш удивлённо взглянул на Егорку: «Почему светит солнце, почему плывут облака по воде, как по небу?» Жеребёнок лепетал влажными губами».
Эх! Мне бы к этому табуну…»
